Выборы президента Франции показали, как можно обуздать популистскую риторику и антиинстеблишменские настроения в обществе. Как говорится в докладе коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг», итоги этой избирательной кампании, в которой победил Эммануэль Макрон, могут стать хорошим уроком для российской политической элиты.
«Эксперимент, который был осуществлен французским истеблишментом по противодействию антиистеблишментным силам, оказался успешен на этапе выборов президента. В отличие от случайного прохождения во второй тур выборов президента Австрии в 2016 году кандидата-эколога, на которого вынужден был сделать ставку истеблишмент, проект «Макрон» был результатом целенаправленной политической инженерии. Перехват технологий и повестки популистов кандидатом от элиты теперь неизбежно будет использоваться и в других странах», – отмечают авторы исследования, в рамках которого с октября 2016 года по май 2017-го было опрошено более 50 экспертов, в том числе сотрудники штабов основных кандидатов, проведены глубинные интервью и серия фокус-групп.
В докладе обращается внимание, что политические технологии глобализируются, те или иные приемы копируются политиками в разных странах. Во Франции технологически кампания Жана-Люка Меланшона была похожа на кампанию Берни Сандерса в США, Марин Ле Пен безуспешно пыталась использовать отдельные элементы стратегии Дональда Трампа, штаб Макрона творчески подошел к использованию приемов, которые были апробированы Бараком Обамой в США и популистскими движениями в Италии и Испании.
При этом политические системы ведущих государств мира сталкиваются с рядом серьезных вызовов, среди которых – рост антиэлитных и антиглобалистских настроений, снижение рейтингов доверия основным политическим институтам, а также взлет популярности новых оппозиционных движений, способных аккумулировать голоса без позитивной повестки, используя исключительно негативное описание ситуации. При этом подобного рода силы взяли на вооружение современные средства коммуникации, включая социальные сети, вирусное видео, мессенджеры и тд, что создает проблему доверия к мэйнстримным СМИ и статусным фигурам.
«Развитие этих тенденций способствует мультипликации Брекзит-эффекта. Под Брекзит-эффектом мы понимаем неожиданные и громкие провалы коммуникационной стратегии власти, на которую делались большие ставки и которая казалась безупречной еще несколько лет тому назад», – говорится в докладе.
Как отмечают эксперты, к этим рискам французская элита начала готовиться после победы «Национального фронта» на выборах в Европарламент в 2014 году. Уже в момент проведения исследования той избирательной кампании звучали высказывания отдельных представителей французского истеблишмента о том, что вызов, который исходит от Марин Ле Пен, возможно, потребует изменения избирательной системы.
Программа «дедиаболизации» (выхода из маргинальной ниши и приобретения «Национальным фронтом» респектабельных черт), которую последовательно осуществляла Ле Пен, вызывала беспокойство правящего истеблишмента, который комфортно себя чувствовал в условиях планового чередования у власти двух системных партий. Однако во Франции произошел кризис двухпартийной системы. Последовательно обанкротились президенты от двух ведущих партий – голлистов (Николя Саркози) и социалистов (Франсуа Олланд).
«Социологи заговорили о феномене «дегажизма» – отвращения избирателей ко всему правящему истеблишменту. В связи с этим риск протестного голосования на выборах президента стал выглядеть неиллюзорно», – обратили внимание эксперты.
Brexit и победа Трампа на выборах президента США создали интригу в конкуренции «глобалистов» и «националистов». И для реванша «глобалистского Интернационала» Франция представлялась наиболее подходящим полигоном, тем более что на кону после Brexit была судьба европейского проекта, от которого намеревалась отказаться Ле Пен. Дополнительным мобилизующим моментом стал «российский фактор» и противодействие «русскому влиянию» как новая консолидирующая идея для ЕС.
В результате, как отмечается в исследовании, Макрон получил влиятельных внешних союзников, которые могли ему помочь с медийным, финансовым и лоббистским ресурсом, которыми он сумел эффективно воспользоваться. Кандидат монополизировал ниши «альтернативы власти» и повестки «надежды», образ молодого экономиста-чудотворца на фоне «старых политиков», включая «фашистку» Ле Пен, которая стала для него главным врагом. При этом основные конкуренты Макрона получили единый ярлык «путинских кандидатов», а электорат социалистов и голлистов при одновременной отстройке от представителей истеблишмента был «каннибализирован».
Хакерская атака на штаб Макрона накануне выборов стала для него дополнительным ресурсом, позволившим укрепить образ победителя.
Как считают эксперты «Минченко консалтинг», французская кампания позволила выработать универсальную формулу победы над кандидатами-популистами, которая может использоваться и в других странах, включая Россию. В ее основе – перехват популистской и антиистеблишментной повестки, копирование и «отзеркаливание» методов ведения популистской кампании – отказ от идеологических догм, низовая активность, использование социальных сетей и тд. Одновременно требуется дробление оппозиционного фронта и недопущение его консолидации, кастинг и выдвижение «новых лиц», а также акцент на работе с профессиональными навыками лидера нового проекта, что успешно продемонстрировал Макрон.
Политологи также подчеркивают, что условиями успешной реализации проекта являются консенсус большей части элиты, балансировка ресурсов оппонентов и качество базового материала – гибкость и готовность нового лидера работать над собой: политики, как профессиональные спортсмены, должны постоянно быть в форме, тренировать свои коммуникативные навыки, поскольку требования к их уровню в условиях новой информационной реальности резко возрастают.
Москва, Анастасия Смирнова Новый день.