Начиная с оранжевой революции государство борется с единым налогом. Сферу его применения пытались ограничить и Юлия Тимошенко, и Виктор Янукович, и вот теперь дружная команда новой власти решительно взялась за дело. Мне кажется, можно выделить три причины такой неугомонности.
Первая — самая простая и очевидная. «Как это так — ты мне заплатил и все? А если мне завтра опять деньги понадобятся или еще что?» Клиент государства должен быть доступен для грабежа в любое время года и в любое время суток. Государству важны не деньги налогоплательщиков, а их зависимость.
Вторая причина — это, так сказать, обстоятельство настоящего времени. Предприятия (вместе с людишками, которые ходят туда на работу) есть главный предмет перераспределения в украинской версии феодализма. В классической средневековой версии — это земля с людишками, в нашей версии — предприятия.
Именно предприятия переходят «под руку» того или иного какистократа в результате дворцовых интриг и смены власти, именно предприятия захватывают рейдеры и т. д. и т. п. Правда, ситуация отличается от средневековья, и об этом необходимо сказать. В отличие от территории, которая имеет, так сказать, ограниченный запас, запас предприятий неистощим. То есть их можно захватывать друг у друга, бесконечно уничтожать и разорять вражеские «юридические лица».
Происходит это потому, что предприятия создают не только какистократы, но и сами людишки. Они их выращивают, холят и лелеют до того момента, пока те не начинают приносить прибыль. В этот момент обычно приходят люди какистократов, которые предлагают «сотрудничество», то есть вассальную зависимость. Я, конечно, очень сильно упрощаю, часто в этом деле проявляется такая изобретательность, что будь она применена в мирных целях, мы бы уже жили при капитализме. Так или иначе, здоровое предприятие попадает в кругооборот, становится источником дохода и объектом для атак и торгов какистократов.
В общем, в нашей теме важно вот что: для того чтобы процесс перераспределения предприятий функционировал нормально, они изначально должны находиться в неких общих нормативных рамках. «Единоналожники» выпадают из этих рамок. Они — как вольные города в средневековье. Вроде как и платят сеньору, а взять их — не возьмешь. Показательно, что в программе донецких реформ единый налог называется «льготным». Действительно, с точки зрения сеньора, горожане — наглые, беспринципные льготники.
Когда второй президент Леонид Кучма ввел единый налог, какистократы рассматривали его как послабление для людишек. Примерно как замену барщины оброком. Однако «экономическая» деятельность государства привела к обеднению страны. Ведь круговорот предприятий не проходит бесследно. Несмотря на то что юридические лица могут, казалось бы, безболезненно появляться и исчезать, с экономической точки зрения деятельность по насильственному перераспределению предприятий уничтожает национальное богатство.
Причина очевидна — изменения статуса и деятельности предприятий происходят не по экономическим причинам (то есть не в зависимости от качества деятельности предприятия), а по политическим. В этом случае ресурсы общества просто выбрасываются на ветер. При этом обеднение малозаметно, как, например, загрязнение окружающей среды. Оно может даже проходить на фоне роста конечного потребления (что мы и наблюдали перед кризисом).
Теперь обеднение привело к тому, что людишки крайне неохотно хотят возобновлять процесс круговорота предприятий. Заметим, что власть имущие, скорее всего, догадываются, что в реальности «государство», о котором они так пекутся, понесет потери от отмены единого налога. Впрочем, это не имеет значения, так как задача состоит не в увеличении доходов «государства».
Третья причина — это обстоятельство будущего времени. «Единоналожник» всегда может сказать государству: «Я вам плачу! Чего же боле?» Такое поведение недопустимо, и вот почему. Так называемый единый налог — крайне опасный прецедент. По сути, это подушный прямой налог, то есть прообраз максимально простых и прозрачных отношений человека с государством. Практика единого налога показывает, что вся та истерическая суета, которую создает государство вокруг «предпринимательской деятельности» и «наполнения бюджета», лишена собственного содержания.
Прямые налоги решают эти же задачи без всякой суеты и сложной машинерии непрямых налогов и сопутствующей «контролирующей» деятельности. Поэтому прямой налог позволяет ставить государству вопросы. Вам нужен бюджет? А зачем? И почему столько? А как и куда вы все это будете тратить? Чем дольше существовал бы прямой единый налог, тем быстрее люди очнулись бы от морока «государственной» суеты и поняли, как обстоят дела на самом деле. Конечно, этого нельзя допустить.
Единый налог — это наша последняя зацепка для роста гражданского общества. Прогрессирующее гражданское общество может возникнуть только среди самодостаточных и ответственных людей. Такой человек не может быть «виноват» перед государством. «Единоналожник» гораздо меньше «виноват», чем все его прочие собратья по несчастью. Именно поэтому он должен быть уничтожен.
Владимир ЗОЛОТОРЕВ, Контракты
Nefakt.Info