Юлия Линченко возглавляет комитет вдов и матерей военнослужащих “Бессмертная гвардия”
Не быть наедине с горем: как вдова приморского героя помогает семьям погибших в СВО. Фото: предоставлено Юлией Линченко
Правовая, социальная и психологическая поддержка — в этом сегодня крайне нуждаются семьи защитников, отдавших свои жизни в ходе специальной военной операции. В Приморье такие вопросы помогает решать молодой комитет вдов и матерей военнослужащих “Бессмертная гвардия”, зародившийся в Уссурийске. Председателем организации избрана Юлия Линченко, не понаслышке знающая, каково это — остаться наедине с горем: в СВО героически погиб супруг девушки Григорий.
Как личный опыт главы комитета помогает женщинам, потерявшим мужей и сыновей, и насколько сегодня раскинулось поле действия “Бессмертной гвардии” — об этом Юлия Линченко рассказала в интервью корр. ИА UssurMedia.
— Все то хорошее, что вы делаете сегодня для родных наших защитников, могло бы не произойти, если бы вы однажды не связали свою жизнь с военнослужащим. Расскажите нам историю своей семьи.
— Мы с Григорием познакомились как многие современные люди — по переписке в Интернете. Это было в 2018 году, он тогда еще проходил срочную службу, но уже подписал контракт. Сам он был из Еврейской автономной области, а служил здесь, в 83-й бригаде. Можно сказать, я ждала его из армии.
В наших отношениях все как-то быстро закрутилось. Гриша, несмотря на свои молодые годы, очень торопился жить, был готов к семье, к детям. Да, можно сказать, он по-военному взял меня в оборот, но самое главное, что у нас совпадали цели и взгляды на жизнь, мы одинаково смотрели в будущее.
«Мы одинаково смотрели в будущее». Фото: предоставлено Юлией Линченко
Григорий и Юлия Линченко. Фото: предоставлено Юлией Линченко
Григорий и Юлия Линченко. Фото: предоставлено Юлией Линченко
До спецоперации у мужа было две командировки — это Сирия и Чечня. Но мне такая специфика жизни изначально была хорошо знакома. У меня перед глазами всегда стоял пример моих бабушки и дедушки-подполковника с их частыми разлуками по долгу службы. Возможно, поэтому командировки мужа я воспринимала спокойно. Дан приказ — значит так надо.
Я в свою очередь старалась всячески поддерживать мужа. Особенно когда он уехал в Чечню, ведь у нас тогда уже был ребенок. Мужу хотелось наблюдать, как растет доченька, и тут нас очень выручали видеозвонки, фотографии. Благо, со связью там проблем не было.
— Как изменилась ваша жизнь с началом специальной военной операции?
— Муж участвовал в СВО с первого ее дня, но еще неделю он меня обманывал. Говорил, что у них учения в Беларуси, а связи там нет.
Поначалу не было четкого понимания о том, что же там все-таки началось. Во-первых, в Сети поднялась информационная война. Нам, женам военнослужащих, стали попадаться какие-то страшные видеозаписи. Во-вторых, наши мужья были не на связи. Поэтому жизнь перевернулась в эмоциональном плане, спокойствие сменилось постоянным напряжением.
Это длилось, наверно, до марта-апреля, пока информационная война не утихомирилась. Мы начали получать более достоверную информацию, по телевизору стали выступать официальные представители Минобороны. Пришло понимание, что такое специальная военная операция, и надо просто набраться сил, ждать своих мужей и нашу победу.
Со мной муж связался только через две недели после начала спецоперации. Я тогда его не узнала вообще: по видеозвонку со мной говорил резко повзрослевший и немногословный мужчина. Конечно, потом все пришло в норму: он адаптировался, стал более-менее спокойно относиться к ситуации. Понимал важность поставленных задач и четко их исполнял до последнего дня.
До июня у нас была очень редкая связь. Мы, семьи, даже писали бумажные письма. Мое письмо муж получил и всегда носил его с собой в портмоне.
— Вам известны обстоятельства, при которых погиб Григорий?
— О смерти мужа сообщили сразу. Слава Богу, так случилось, что его тело тут же нашли, и не было этого ада, когда люди подолгу разыскивают останки.
Как и многие, кто отдал свои жизни на СВО, муж погиб при минометном обстреле. На них напали в тот момент, когда Гриша ремонтировал МАЗ. Это произошло как раз после новости о том, что США поставили Украине свои ракеты. Я тогда старалась предупредить мужа, чтобы он был осторожным.
Сейчас я вспоминаю, что получилось в самом начале спецоперации. Мужа прикомандировали к другой роте, в которой потом многие погибли или были ранены. Затем его вернули в родную роту. Казалось, после таких событий ничего страшного уже не случится, но судьба распорядилась иначе.
Григорий Линченко в зоне СВО. Фото: предоставлено Юлией Линченко
Григорий Линченко в зоне СВО. Фото: предоставлено Юлией Линченко
В зоне СВО. Фото: предоставлено Юлией Линченко
— Когда случилось самое страшное, каким образом вы пытались справиться с утратой?
— Первое время я вообще ничего не пыталась делать, да и не хотелось. Не видела смысла справляться с этим горем. Это был достаточно долгий период. Мы дождались тело, прошли похороны, на которых было много родных. Но потом все разъехались, и в этот момент я осталась с горем наедине.
Из этого “кольца” был полностью выключен наш ребенок. Для дочки поначалу ничего не изменилось, ведь папы и так не было дома полгода. Представьте, ребенку хочется гулять, играть, веселиться, как раньше, а мама ничего не делает. Постепенно я осознала, что это ненормально, нужно полностью переключиться на доченьку и двигаться дальше.
У меня с детства в голове была установка: помочь себе можем только мы сами. Я за этот период не обращалась ни к психиатру, ни к психологам, не прибегала к успокоительным. Конечно, людей вокруг было достаточно, все поддерживали, безусловно, но взять себя “за волосы” и выйти из этого состояния я смогла только благодаря собственным усилиям.
Сейчас доченька знает, что папа больше не с нами, об этом я ей рассказала сразу же. Конечно, в этом возрасте — 2,5 года — восприятие у ребенка совершенно иное, и боль утраты не такая острая. Но моя цель — не развивать в доченьке это горе, не внушать ей, что она так рано лишилась папы, а наоборот, сформировать в ней понимание того, что она полноценный, счастливый и окруженный заботой человечек.
— В какой момент вы поняли, что нужно объединиться с другими женами и матерями защитников?
— Мне предложили возглавить комитет вдов и матерей военнослужащих прямо на похоронах супруга. Зародилась идея у Валерия Ивановича Ганенко (офицер-десантник, руководитель военно-патриотического клуба “Боец” — прим. ред.). Очень смутно помню, что я говорила в тот день в своей речи. Но после моего выступления на поминках Валерий Иванович встал и сказал мне: “Вы просто обязаны возглавить комитет”.
Так с его помощью и зародилась наша организация “Бессмертная гвардия”. Чуть позже на меня вышел Виталий Викторович Тюрин (председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов УГО — прим. ред.), так как он тоже решил поддержать идею. Он придал мне много уверенности, проявил настоящую мужскую стойкость без лишних слез и жалости. Это очень помогло.
— С чего началась работа комитета “Бессмертная гвардия”?
— При поддержке 83-й бригады мы создали чат в мессенджере. Нас тогда было примерно 20 человек, и все заключалось в простом общении: мы рассказывали истории, вместе грустили, плакали. После начали добавляться новые люди не только из 83-й бригады, но и из других воинских частей, группа разрослась.
Дальше стало очевидно, что это общение —хорошая поддержка для женщин, потерявших своих родных в СВО, и для меня самой. Мое слово “больно” другие девочки прекрасно понимают, так же как и я понимаю их переживания. Поэтому разговоры складывались легко. Какие-то психологические приемы даже не пришлось осваивать, все делалось интуитивно, как подсказывало сердце.
— В одной из газет сообщалось, что первоначальной целью “Бессмертной гвардии” было увековечивание памяти героев. Что именно ваш комитет уже успел сделать в этом направлении?
Аллею Славы планируют обустроить на кладбище в Новоникольске
— Мы начали с благоустройства Аллеи Славы на кладбище в Новоникольске. Сперва вышли с предложением установить там видеонаблюдение, и очень здорово, что администрация округа поддержала нашу идею. Затем мы задумались об оформлении: разработали макеты памятников, чтобы все могилы героев были в едином стиле. Уже в мае должна начаться установка, так как у многих прошел год с момента похорон.
Еще есть всероссийская программа “Парта Героя”. В Уссурийске о ней знают хорошо, но наши военные жили не только здесь, но и в других регионах. В некоторых из них почему-то проект остался незамеченным. Поэтому мы стали выходить на некоторые муниципалитеты, связываться со школами, чтобы там появлялись “Парты Героя”. Конечно, школы чаще всего справляются сами, но где-то мы немножко помогаем.
Кстати, по этому направлению я сначала прошла со своим мужем. “Парту Героя” Григорию открыли в декабре в его родной школе села Амурзет. В местной администрации мне и рассказали про эту программу.
Сейчас самый главный наш проект — электронная Книга Памяти (0+). Сначала была идея издать ее на бумажном носителе, но так как СВО еще идет, мы решили создать цифровой ресурс. Возможно, это будет сайт с информацией о погибших в спецоперации. Помочь нам в его создании вызвался студент из Лесозаводска, причем добровольно.
Книгу собираемся выпустить к новому учебному году, и это вовсе не случайность. Во-первых, предполагается, что наше издание будет использоваться на уроках мужества, классных часах. Во-вторых, для нас увековечивание памяти — это не просто мемориальные доски, а сохранение этой памяти в сознании людей и особенно подрастающего поколения. Поначалу это будет чисто приморский проект, но учитывая, что у нас много приезжих военнослужащих, мы так или иначе затронем всю Россию.
Также мы думаем над установкой мемориала погибшим в СВО десантникам 83-й бригады. Пока эта идея в разработке.
— Когда вы поняли, что функционал комитета необходимо расширять?
— Опять же, это пошло из нашего чата. Пока мы общались на личные темы, от женщин начали поступать вопросы, связанные с кредитами, выплатами, пенсиями, наследством, детскими садиками. На тот момент никто толком не знал, как действовать, куда идти. Тогда стало понятно, что нам нужно заручиться юридической поддержкой. Даже сейчас, когда мы разобрали множество ситуаций, без помощи специалистов нам не обойтись, ведь в законах много нюансов.
Возможность обращаться к юристам, адвокатам у нас появилась благодаря администрации Уссурийска и Совету ветеранов. Помощь нам оказывают на бесплатной основе.
Помимо юридической, у нас есть и психологическая помощь. На нас выходил специалист нашей психиатрической больницы, даже тренинг проводился. Конечно, откликнулись немногие, ведь в людях все еще есть стереотип, что обращение к психиатру — это неудобно и якобы клеймо на всю жизнь. Но у нас сохраняется полная анонимность, поэтому стесняться не нужно — это я и пытаюсь донести до жен и мам бойцов.
— Известны примеры, когда разные объединения родственниц военнослужащих организуют различные акции и проекты: сбор гуманитарной помощи, фотопроекты для поднятия боевого духа защитников, которые сегодня в строю, досуг для детей участников СВО и другие. Что из подобного проводит ваша организация?
— Мы сосредоточены именно на семьях погибших бойцов. При поддержке Совета ветеранов у нас был первый выезд в “Изумрудную долину”, где мы все познакомились. Периодически мы устраиваем мастер-классы по изготовлению свечей, на них ходят и дети, и мамы. Сейчас уже потеплело, и мы планируем поездку на Штыковские пруды.
Поездка в “Изумрудную долину”. Фото: комитет “Бессмертная гвардия”
Мастер-класс по изготовлению свечей. Фото: комитет “Бессмертная гвардия”
Мастер-класс по изготовлению свечей. Фото: комитет “Бессмертная гвардия”
На такие мероприятия стараемся звать как можно больше семей, потому что это весело и интересно, а еще и очень сближает. Для наших женщин это прежде всего хороший отдых, ведь мы можем вместе и поплакать, и посмеяться. Конечно, любая наша встреча заканчивается разговором про мужей, но даже эта тема нас не угнетает. Это работает именно как психологическая разгрузка.
Такое же общение нужно и нашим детишкам. Очень важно, чтобы они друг с другом контактировали. Приведу пример, произошедший в бассейне “Чайка”, где нам выделили льготные места. Был один мальчик, который тяжело переживал гибель папы. Занятия в бассейне его просто изменили: мы заметили, каким он со временем стал улыбчивым. Ведь с ним были другие дети, сам мальчик переключился на спорт. Как результат — оздоровление и в физическом, и в моральном плане.
— Напоследок, что бы вы посоветовали женщинам, которые столкнулись с тем же горем, что и вы, и тем, чьи мужья и сыновья по-прежнему защищают нашу страну в зоне СВО?
— Когда погибает дорогой человек, свою голову не выключишь. Это горе остается внутри нас, и его невозможно пережить. Но что действительно возможно — это принять свою утрату и научиться с этим жить. Только тогда станет легче, и мною это проверено. Конечно, универсального рецепта в этом случае нет, все индивидуально: кому-то хватит месяца, а кому-то и 10 лет будет мало.
Что бы я хотела сказать тем, чьи мужья по-прежнему на СВО. Я не могу судить о том, как лучше пережить горе, но я прекрасно понимаю, что значит ждать. Это тяжело, но надо набраться мудрости и сосредоточить все внутренние силы, ведь у женщины их много.
Нужно стараться сохранять спокойствие, чтобы мужчина на передовой смог также сконцентрироваться на своих задачах. Ни в коем случае не надо забивать его голову бытовыми проблемами, ведь их можно все решить на месте. Благо, администрация и социальные службы всегда идут на помощь. Лучше сосредоточить все свое внимание на детях и своих близких, но при этом стараться вселять уверенность и силу в своих мужей. И не забывать, что мужчинам там сейчас намного тяжелее, чем нам здесь.
Открытие “Парты Героя” в честь Григория Линченко. Фото: комитет “Бессмертная гвардия”
Открытие “Парты Героя” в честь Григория Линченко. Фото: комитет “Бессмертная гвардия”
Справка: Григорий Иванович Линченко погиб 19 июля 2022 года под артобстрелом при эвакуации техники. За проявленную отвагу и самоотверженность в ходе проведения СВО и за заслуги перед Родиной посмертно награжден орденом Мужества. Похоронен в селе Новоникольск Приморского края.
