Нынешние ребятишки больше не играют в прятки и дочки-матери. Они мало гуляют на улице с друзьями, редко падают с деревьев и не любят швыряться снежками. То, без чего мы не можем представить себе детства, уходит в прошлое!
Вместо друзей по двору и классиков на асфальте у нынешних детей френды в соцсетях и стрелялки в компьютере. Но запустить птицей в кучу свиней на планшете (кто не знает – это сюжет популярнейшей игры Angry Birds) — это совсем не то же самое, что получить совочком по башке в песочнице! В кого же вырастут детки, для которых окно во внешний мир — это Windows?
Все эти вселенской важности вопросы я обрушила на голову Марины Чижовой, проректора Института перинатальной психологии и психологии репродуктивной сферы.
ПЛАНШЕТЫ ВМЕСТО КНИЖЕК
– Родители всегда говорят "Мы в вашем возрасте такими не были!" Неужели из-за засилья гаджетов современные дети и правда ближе к терминаторам, чем к мамам с папами?
– Это правда, взяв в руки гаджеты, дети меняются, – кивает Марина Алексеевна. – Но это нормально! Среда вокруг нас тоже меняется, а мы адаптируемся к ней. С самим развитием гаджетов мы ничего не можем сделать. Если мы выкинем из дома планшеты и телевизоры, то ребенок уткнется в них, придя в гости к кому-то. Просто потому, что теперь освоить гаджеты — это эволюционная задача. Тут же как с алкоголем: правильный родитель понимает, что ребенок все равно с ним столкнется. Так пусть уж он попробует алкоголь дома, в предсказуемой среде.
– Но ведь проблема в том, что детей потом за уши от экрана не оттащишь!
– А зависимость возникает, когда у человека нет внутреннего регулятора поведения. Если алкоголик пьет, ему становится хорошо. Но сам, без алкоголя, он сделать это "хорошо" не может. И с гаджетами та же история. Пока у меня в руках планшет, все просто. Он диктует, что мы должны делать: бегать и стрелять или ставить лайки. Отрубили интернет или электричество — и пустота, непонятно, что мы должны делать. Чтобы не попасть в зависимость, мы должны сами научиться себя регулировать. А точнее, нас этому должны научить родители в детстве. Но ребенок никак не научится определять свои потребности, если мама с папой будут его жестко ограничивать.
– Так ведь родители и сами — кто в книжку уткнулся, кто в телевизор…
– Если мама от чего-то зависима, она не может научить ребенка быть независимой. Просто раньше родители уходили в книжки, сейчас — в "Одноклассники". И чем больше родитель привязан к чему-то, тем жестче он это пытается навязать! Мама говорит: книжки это хорошо, а гаджеты плохо! Хотя на планшете может быть та же самая книжка… И ребенок так и не понимает, как ему удовлетворить свои потребности.
ПТИЧКИ ПРОТИВ КУКОЛ
– А какие вообще потребности удовлетворяют гаджеты? Потребность запостить себе на стенку картинку?
– Гаджеты удовлетворяют нашу потребность в игре. Она базовая для человека, это нормальный этап развития. Так дети усваивают навыки поведения.
|
– Так пусть с куклами и машинками играют…
– Это только у нас в голове такое разделение, а ребенку нормально играть и с куклами, и в телефоне. Девочка, которая играет дома с куклой, ничем не отличается от девочки, которая играет на планшете в Angry Birds! Родители, которые говорят, что компьютерные игры жестокие, просто не видели, как их дети играют. Машинки же не интересно просто катать — надо, чтобы они разбивались и переворачивались… Или, думаете, с куклами все радужно? Да воспитатели в детсаду о родителях такое узнают, посмотрев, как их дети в куклы играют… Игра нам нужна, как тренажер жизни. И позитивные ситуации нам отрабатывать не надо, с ними мы и так неплохо справляемся. Игры нам нужны, как тренажер преодоления негатива.
– То есть, запрещать компьютерные игры с реками крови бессмысленно — на барби отыграются…
– Если у ребенка есть потребность отработать насилие, нет смысла ее замалчивать. Надо сесть и это обсудить — как фильм после просмотра. И донести разницу между реальной жизнью и игрой — мы можем сказать "Пойду и всех порву", но в жизни так не делаем.
– Но есть же разница между стрелялками на планшете и играми в войнушку во дворе?
– Да, при этом теряется телесное ощущение, то как это переживается на самом деле. Но если уж мы отрабатываем свои потребности в символической форме, так пусть она будет явно символической! Мы же не даем ребенку поиграть другим ребенком — мы даем куклу. И чем более она нереалистичная, тем лучше ребенок понимает разницу с жизнью.
НАУЧИТЬ УЧИТЬСЯ
– Окей, игры и гаджеты нужны, но не 24 часа же в сутки…
– А как он должен понять, что от гаджета надо оторваться? Мы сами всовываем ему в руки планшет с мультиками, чтобы заняться своими делами. С чего вдруг ребенок должен понять, что это плохо? Его просто не научили ничему другому.
– Так все-таки, как же оторвать ребенка от компьютера? За уши?
– Ну, предлагать ему сделать уроки вместо игр точно бессмысленно. Вспомним поколение самих родителей: 90 процентов из них точно смотрели телевизор вместо того, чтобы решать задачи! И наша стратегия — не ограничивать приятное, а предложить заняться чем-нибудь еще более интересным. Купить настольную игру и пойти играть, а ребенку предложить присоединиться. Он сам выползет из-за компьютера и пойдет посмотреть, что это без него там веселятся. Не надо его принуждать и говорить: "Смотри, какая хорошая игра, сейчас ты будешь играть и получать удовольствие" — он должен это удовольствие видеть в глазах родителей.
– В общем, надо самим подавать пример. А когда уроки делать, если у нас сплошные игры?
– Самое лучше, что тут можно сделать — перестать ими интересоваться. Получил ребенок двойку за невыученные уроки? Надо спросить его: и как тебе это? Не нравится, что учительница отругала? Ну, наверно, уроки надо было сделать. А если ребенку все равно, то и родитель не должен этим интересоваться. Да, на третьей двойке позвонит учитель — но ему надо объяснить, что уроки — это ответственность самого ребенка. И если родитель с ним в контакте, то уже через три-четыре двойки ребенок сам начинает к урокам готовиться. А то мы в начальной школе просиживаем вместе с ним все время над задачами — вот ребенок и привыкает, что уроки делает мама, а не он.
– И как ему объяснить, что надо сесть и выучить годы жизни Наполеона, а не подсмотреть их на уроке в интернете?
– Мы все учимся через игру. Мы с ребенком делаем сперва то, что ему интересно, через это он нарабатывает навык, который потом применяет где угодно. Так что если ему будет интересно, он сам все про Наполеона найдет и запомнит! А то, что мы по одному клику можем найти любую информацию, изменит нашу школу. Мы не можем ограничить поток информации, но и анализировать ее детей не учим.
ПОД БОЛЬШИМ ЗАПРЕТОМ
– Вот мы сейчас просветим наших читателей, а их детям потом учиться в обычной школе. Где компьютер по часам и интернет отфильтрован.
– Надо просто объяснить ребенку, что школа — это только один из жизненных этапов, что надо взять там навыки и пойти дальше. И не надо убиваться, пытаясь заставить его выполнить все школьные требования. Если родитель принимает, что ребенок может быть троечником, а не гонится за каждой пятеркой, он вырастет нормальным. И поддерживать надо детей, а не школу! Ребенок с вами на всю жизнь, а со школой вы распрощаетесь. Так зачем его пилить ради соответствия абстрактным требованиям?
А В ЭТО ВРЕМЯ
Отсутствие телефона — путь к суициду?
Два года назад портал "Сноб" провел собственный эксперимент. 68 подросткам от 12 до 18 лет предложили провести 8 часов в одиночестве без гаджетов. Все "человеческие" занятия — чтение, игры, прогулки — были разрешены.
Эксперимент можно было прервать в любой момент, записав в дневнике причину и свое состояние в этот момент.
До конца эксперимента досидели только трое человек, два мальчика и одна девочка. Пять часов наедине с собой смогли провести лишь семеро.
Вот как дети описывали причины прекращения эксперимента: "Я больше не мог", "Мне казалось, что я сейчас взорвусь", "У меня голова лопнет".
У двадцати девочек и семи мальчиков наблюдались приливы жара или озноб, головокружение, тошнота, потливость, сухость во рту, тремор рук или губ, боль в животе или груди, ощущение "шевеления" волос на голове. Почти все испытывали беспокойство, страх, пятеро испытали панические атаки. У троих возникли суицидальные мысли.
Все страхи и симптомы исчезли сразу после прекращения эксперимента.
