Согласитесь, от слов: “патологоанатом”, “судмедэксперт” веет холодком. Между тем, вот уже свыше четырех десятков лет в этой области медицины в нашем городе трудится Эдуард Угулава. Он согласился ответить на вопросы корреспондента “Славы Севастополя”.
—Эдуард Сергеевич, мечтают ли учащиеся школ стать не космонавтами, как в прошлом, или олигархами, как сейчас, а патологоанатомом?
—Если школьник мечтает пойти в патологоанатомы—это не совсем здоровый ребенок, или он сверх допустимого насмотрелся ужастиков…
—Тем не менее острого недостатка в патологоанатомах не наблюдается. Вот и вы…
—Выбрать эту специальность можно только в мединституте, познав основы медицины и различных направлений ее деятельности. Удача будет сопутствовать тому, кто решил докопаться на молекулярном уровне до глубоких корней болезней, чтобы посметь обоснованно вынести окончательный диагноз.
—Вы, сидя за партой, кем себя видели во взрослой жизни?
—Никем. Интересовался историей сверх школьной программы. Читал толстенные тома “Истории дипломатии”. Все – таки грезил быть послом, хотя бы в Гондурасе. Но в подростковом возрасте голова совершенно пошла кругом и против часовой стрелки.
—Все – таки выбор в пользу медицины был сделан под влиянием отца—генерал – майора медицинской службы. Сергей Нестерович уже перешагнул вековой рубеж. Какие его советы, наставления звучали чаще?
—”Сынок,—твердил он,—брось курить”.
—Выходит, жизненный путь вы выбрали самостоятельно. Поведайте, пожалуйста, о случае, когда ваши выводы, как судмедэксперта, возвращали в верное русло ход следствия по раскрытию преступлений.
—Таких случаев множество. Неожиданно для сотрудников милиции на объектах наших обследований мы выявляли признаки чего угодно—удавления руками, петлей, не совместимые с жизнью черепно – мозговые травмы, отравления. Иногда преступники после содеянного убийства поджигали жилища. И все же огонь не мог скрыть всех следов. Наши заключения являлись сигналом к действиям сыщиков, а стало быть, к правосудному возмездию.
—В газетах и журналах, материалы которых не вызывали сомнений, рассказывалось о том, что нельзя к трупу стоять спиной, о полуночных разговорах умерших в морге, а то и о их хождениях.
—Извините великодушно, вы не те газеты читаете. Ну как мне было действовать на своем рабочем месте, если не спиной к занятому соседнему столу. “Бродят” усопшие по моргу у ночного санитара, впустившего к себе забредшего на огонек друга. Было однажды и такое. Санитара – фантазера надо немедленно увольнять. Памятны случаи, поначалу загадочные. Например, в ванной “хрущевки” обнаружили трупы двух молодых женщин. При их осмотре и вскрытии мы установили причину летального исхода от отравления угарным газом. Телесные повреждения отсутствовали. Но в квартире нет следов пожара, газ на кухне не горел. Следователь усомнился в наших выводах. Но мы стояли на своем: проверьте систему вентиляции. В конце – концов выяснилось, что угарный газ поступал из кухни соседней квартиры. Еще один сложный случай: машина сбивает прохожего. Он попадает также под колеса автомобиля, следовавшего в попутном направлении. У следствия вопрос: от воздействия какой машины—первой или второй—погиб человек? И на этот вопрос удалось ответить доказательно.
—В настоящее время вы, Эдуард Сергеевич, работаете в…
—В народе это называют “снятие побоев”.
—А каковы причины нанесения побоев?
—Они—следствие скрытой от глаз многих “гражданской войны”: муж бьет жену, а заодно детей и тещу, внуки—бабушек и дедушек (видите ли, засиделись на этом свете, в то время, как охота их квартиру продать), хулиганы нападают на первых встречных, грабители—на, с виду, состоятельных граждан, обыватели дерутся со строителями, посланными поднимать дом рядом. Конечно, никуда не делся, а прибавился автотранспорт, как средство инвалидизации соотечественников…
—Какие побои наносят чаще?
—Конечно, более всего побои отмечаются на лицах сограждан. Но как пройти мимо скрытых травм душ? Обидно быть побитым, ограбленным, изнасилованной, наконец.
—Как представляется, не изобретен еще аршин, с помощью которого можно измерить, оценить травмы, нанесенные душам. Но, наверное, Эдуард Сергеевич, достаточно о скорбном. Тем более, есть тема, достойная для продолжения нашего разговора. Вы—член национального Союза писателей Украины, член редакционного совета городского литературно – исторического альманаха “Севастополь”, автор ряда сборников юмористических произведений. Литература, вероятно, явилась для вас неким прибежищем от трудовой повседневности. Какой мостик связал медицину и литературу?
—Еще во время учебы в институте взялся написать сценарий капустника. С этого и началось. Конечно, бедность нашей медицины питает творчество сатириков. Люди ругают и ценят своих врачей и слезами обливаются от аптечных цен, уносящих жизни малоимущих стариков.
—Из медицины, в литературу пришло, как представляется, больше всего художников слова, чем из иной области человеческой деятельности. Вспомним Чехова, Вересаева, Булгакова, Амосова…
—Приятное заблуждение. Если бы в этот ряд можно было поставить еще Достоевского, Толстого, Бунина, Набокова, Куприна, было бы по – вашему.
—Кто из писателей вам близок по духу?
—Антон Чехов, а вообще – то Михаил Зощенко. Хочется цитировать его бесконечно: “Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали. Главная причина—народ уж очень нервный. Расстраивается по мелким пустякам. Горячится. И через это дерется грубо, как в тумане?” Каково?
—Михаил Зощенко, говорят, было грустным, замкнутым человеком. Как вы относитесь к тому, что в кампании от вас, писателя – сатирика, ожидают шуток – прибауток?
—Резко отрицательно.
—Ценны книги, изданные в любой период. Но больший вес, как представляется, имеют сборники советской поры. Пробиться к читателям в то время было непросто. Кто из мэтров вам оказал содействие?
—В 1976 – м и 1987 годах издательство “Таврия” выпустило два моих сборника. Как ни странно, больше всего досталось книжечке, которая попала в руки издателей и цензоров в период перестройки и гласности. Но в те дни как раз боролись с пьянством и алкоголизмом. Ох, и процеживали предложенные мной тексты! Не повезло рассказам, в которых герои поднимали невинные бокалы. Не знаю, как выкрутился бы без содействия известных в Крыму писателей – сатириков Николая Поротая и Алексея Малина. Николай Исидорович отправил меня в Москву с рекомендательным письмом к Виктору Ардову, имя которого гремело в стране. Ардов жил на Ордынке, как позже оказалось, в квартире, в которой в период гонений нашла приют Анна Ахматова. Когда мы беседовали с Виктором Ардовым, через зал пробегали люди с киношными лицами. Запомнился молодой Алексей Баталов. Прочитав мою рукопись, хозяин написал письмо, в котором рекомендовал ее к изданию.
—Какие открытые или закрытые рецензии на ваши произведения запомнились чем – то неожиданным?
—В 1971 году “Литературная газета” отклонила мой рассказ. Но его опубликовали в “Перцi”. Позднее просматриваю раздел “12 стульев” в “Литгазете” и вижу свой рассказ, но с пометкой: “Перевод с украинского такого – то”. Зачем было его переводить, имея под рукой текст на русском языке? Но я не обиделся. Напечататься в разделе “12 стульев” в то время была большая честь. Впоследствии этот же рассказ лег в основу сюжета в не менее популярном “Фитиле”.
—Читали ли ваши произведения с эстрады, на телевидении?
—Четыре моих скетча исполняет по “ящику” известная московская эстрадная пара—Коркина и Остроухов.
—А вас не тянет самому подойти к микрофону со своими юморесками…
—Как два Михаила—Жванецкий и Задорнов? Нет. Каждый должен заниматься своим делом: писатель—писать, а артист—читать. Хотя Михаил Жванецкий и Михаил Задорнов и еще кое – кто—исключение. Они действительно здорово пишут и выступают с эстрады.
—Эдуард Сергеевич, поделитесь, пожалуйста, творческими планами.
—Собираюсь издать новую книгу. Рукопись давно готова. Надо написать выдающийся рассказ. Начало уже есть: “Сидоров сел писать выдающийся рассказ. Но поскольку сюжета не было, стал глядеть на улицу, надеясь почерпнуть вдохновения. Увидел драку, били знакомого. Выскочил на улицу, вмешался. Сел снова с подбитым глазом, взял ручку. Глянул в окно—автомашина сбила кума. Выскочил, вмешался, сильно отругал водителя, вернулся со вторым подбитым глазом. Сел, но опять увидел нечто возмутительное, выскочил, вмешался. Сел с подбитыми глазами, расплющенным носом Сидоров понял, что активное вмешательство в жизнь сильно мешает написанию выдающегося рассказа…”
—Не смотря ни на что, успехов вам в работе и творчестве. Спасибо за беседу.
Интервью провел А. КАЛЬКО.
Слава Севастополя
