ечно, рассказать обо всех экспонатах в одном тексте невозможно. Как же быть? Был вариант сделать некую выборку, но наверняка получилось бы скучновато. А мне жутко не хотелось превращать материал в занудное перечисление музейных раритетов с указанием годов, «лошадей» и прочего. Музей же не скучный! Он умеет мастерски преподнести, заинтриговать, сбить с ног. Дай бог, чтобы все остальные автомобильные музеи были хоть чуточку такими, как захватывающее собрание Лаумана. Я понял. Нужно рассказать не о том, что там показано, а как это сделано — вот что.
Фото сделано 2 июля 2010 года, в день открытия обновлённого музея. Мужчина справа — нынешний владелец коллекции Эверт Лауман, бизнесмен, импортирующий в Голландию продукцию японского автопрома (Lexus, Toyota, Suzuki). Мадам в шляпе зовут Беатрикс, это тогдашняя королева Нидерландов, нынче, после отречения в 2013 году в пользу сына, — принцесса. Автомобильчик тоже назовём. Его имя Eysink 10/12-HP, это единственный доживший до наших дней продукт голландской марки Eysink (1903–1919).
К автомобилям Эверт Лауман относится не то что с любовью — с безумной страстью. Ведь что больше всего поражает в его музее? Не количество же машин и даже не их ошеломляющее разнообразие. Согласитесь, чтобы собрать под одной крышей энное количество тарантасов с драндулетами и назвать это музеем, много ума не надо — достаточно иметь много денег. У Лаумана абсолютно иной, перфекционистский подход.
Музей-то, строго говоря, не автомобильный. Это слишком узкое определение для заведения Лаумана. Автолюбительский? Уже лучше. Автофанатский, во! Здесь каждый экспонат мастерски вписан в контекст. Иной раз фоном для ретрокара выступают, к примеру, доисторические ворота, благодаря которым объект ярче играет красками. Он погружает тебя в свою эпоху, и ты не в силах сопротивляться — тонешь в чужом времени. Потому что для этого использованы все возможные средства, включая аудио и видео.
Лауманы могли бы подойти к демонстрации экспонатов академически, со строгостью, пафосом, шиканьем седых смотрительниц на посетителей и прочим. Но вместо этого голландская семья использовала мультиподход — такой же всевозможный, как собранные на выставке машины. Одни автомобили взирают с постаментов по-царски. Другие, как, например, послевоенные машинки массового сегмента, буквально свалены в кучу. И это здорово, ты будто бы оказываешься в потоке 1950-1960-х и с улыбкой узнаёшь в нём, скажем, автомобиль, на котором ездил крот из чешского мультфильма Зденека Милера. А кабиненроллеры и подобная им малышня практически стоят на полках, что ярко подчёркивает крошечность этих созданий. У одного из них, пыльного и потрёпанного, на стекле записка: «Знаю, я грязный, но хочу оставаться таким. Пожалуйста, не трогайте меня. Спасибо».
Автомобиль в левом верхнем углу — это Dodge Model 30. Лауманы считают его одним из старейших Доджей в мире и одним из важнейших во всём музее. Красавица в верхнем правом углу — французский «ар-деко на колёсах», Panhard & Levassor X77 Dynamic.
Грязная машина — это ещё цветочки. Ягодка музея — ржавый автомобиль с выбитыми стёклами. Лауманы полагают, что это самая старая Toyota в мире. Седан Toyota AA стал первым серийным автомобилем Тойоты после прототипа A1. Седан выпускался с 1936 по 1943 год общим тиражом 1404 единицы. Найти настоящую AA было для голландцев большой удачей, ведь даже у японцев в музее Тойоты стоит копия. Оригинал в 2008-м отыскался не где-нибудь, а в окрестностях Владивостока, куда машина попала после Второй мировой в качестве трофея. Музей Лаумана выкупил седан у внука первоначального владельца и, поскольку автомобилю больше 50 лет, получил согласие у Минкультуры России на вывоз. Потом машина на поезде прибыла из Владивостока в Москву, а уже оттуда на грузовике отправилась в Гаагу. Доставка раритетной Тойоты до Нидерландов заняла семь месяцев! Да, подобных удивительных историй Louwman Museum может рассказать очень много.
Около разбитого седана стоит письменный стол основателя компании Toyota Киитиро Тоёды. Над столом висит его портрет. Музей чтит память не только машин, но и людей, однако Homo sapiens здесь на третьем или четвёртом плане. В редких случаях — на втором. Так, «за спиной» первого поколения хэтча Volkswagen Beetle висит фотография Гитлера: в окружении нацистов Адольф рассматривает масштабную модель Жука, который был построен по его указанию. Неподалёку на стене — увеличенная обложка журнала Life с изображением фельдмаршала Монтгомери. Рядом возвышается принадлежавший Монти мотоцикл Sunbeam S7. В шаге от байка стоит чёрный лимузин Humber Pullman, за которым видно фото Уинстона Черчилля. Это была его личная машина. Монтгомери водил такую же.
Прямо напротив славной британской компании переливается хромом Cadillac Fleetwood, чьим хозяином был Элвис Пресли. Король рок-н-ролла любил Кадиллаки. У него их было около сотни, наиболее известными стали фиолетовые и розовые. Гаагский Cadillac интересен фальшивыми круглыми фарами, через которые светят прямоугольные настоящие, и широченными порогами со встроенной цветомузыкой. Соседи Кадиллака Элвиса — автомобили, снимавшиеся в киносаге «Крёстный отец»: купе Lincoln Continental 1941 года и красно-жёлтое такси марки DeSoto.
Тема автоспорта, конечно же, присутствует во всех залах. Несколько помещений захвачены гоночными машинами полностью. Особое место занимают чемпионы «24 часов Ле-Мана»и участники Формулы-1. Кстати, самый современный автомобиль в Лаумановском музее — как раз формульный болид. Это Toyota TF109, на которой в 2009 году выступали Ярно Трулли, Тимо Глок и Камуи Кобаяши. А одним из самых экстравагантных спорткаров в коллекции голландцев является, пожалуй, шестиколёсный болид March 2-4-0. Экспериментальную машину фирма March Engineering построила в единственном экземпляре в конце 1976 года. Тогда правила F1 в очередной раз изменились и позволили увеличить количество колёс. Первыми довела их число до шести компания Tyrrell: два её болида P34 занимали на Формуле-1 призовые места. У них четыре колеса были спереди, а инженеры фирмы March пересмотрели концепцию и сделали четыре сзади. March 2-4-0 был вполне успешно испытан в Сильверстоуне в начале 1977-го, но в гонках так и не поучаствовал. Оба проекта были вскоре свёрнуты, между тем идея шестиколёсного спорткара жива до сих пор. Tyrrell P34 напоминает о ней, путешествуя по миру. Например, его не раз видели на Фестивале скорости в Гудвуде. March 2-4-0 сидит в Гааге безвылазно.
Вдобавок ко всему Louwman Museum обладает просто потрясающей коллекцией игрушечных спорткаров.
Лауманы экспонируют шикарные амфибии. Их несколько, главные две. Первая — катер на колёсах, построенный туринским кузовным ателье Coriasco на базе модели Fiat 1100 образца 1953 года. Несмотря на то что диковинный Fiat 1100 Boat-Car Carrozzeria Coriasco наделён всеми атрибутами для плавания, водоплавающим он не является. Его изготовили для рекламы парусной школы. А вот вторая машина — Amphicar немецкого инженера Ганса Триппеля — настоящая амфибия. Заднемоторный Амфикар не был ни хорошей лодкой, ни выдающимся автомобилем, однако мог развивать примерно 100 км/ч на суше, 12 км/ч на воде и в своё время пересёк Ла-Манш. До 1967 года было выпущено около 4000 таких амфибий.
Что такое моя личная машина в сравнении с этими шедеврами? Коробка из-под обуви. На чём я сюда приехал? На мыльнице. В заведении Лаумана забавных уродцев хватает, советских машин вообще нет, и царит неописуемая, невозможная красота, да ещё и в чудовищной концентрации. Глаз сначала радуется, потом восторженно ликует, а затем обессиленный начинает закрываться. Страшная сила красоты на второй час пребывания становится невыносимой. Ахнув в одном зале, охнув в другом, ты устаёшь восхищаться и хочешь, чтобы следующий зал был последним, чтобы пытка прекрасным закончилась. Но переступаешь порог — и божественное великолепие нахлобучивает с удвоенной энергией. В опустошённой голове пульсирует банальное «умели же раньше делать автомобили». Новый порог — новый удар, восхитительная марка Talbot. Из алого мира Alfa Romeo — во вселенную Спайкера. Всё! Не могу больше! Умопомрачительные Роллс-Ройсы, отпустите домой! И тут контрольный выстрел в голову — зал изящнейших бестий Bugatti. Уноси готовенького обратно, в Chevrolet Cruze…
По-настоящему экстраординарным Эверт Лауман называет автомобиль в виде лебедя Brooke Swan Car, построенный в 1910 году англичанином Робертом Мэттьюсоном. У «лебедя» в музее есть «дочка», которая называется Baby Swan или Cygnet. Фирме Spyker посвящён самый светлый зал, над ним летает самолёт. На стендах Bugatti вместе с родстером Type 57 можно встретить гоночный электрокар для детей. В помещении марки Alfa Romeo чувствуешь себя, как в кровеносной системе.
На выходе еле живых посетителей музея подхватывает милое кафе, стилизованное под старый город. Если бы не потолок, можно было бы подумать, что действительно сидишь на мощёной площади в окружении магазинчиков (работающих) и жилых зданий.
Этот эффектный снимок несколько устарел: он сделан до установки перед зданием каменного мужчины за рулём.
В моём сумбурном рассказе не уместилась и половина экспонатов. Чтобы описать всё, нужно отдать этому жизнь. Но если судьба забросит вас в Гаагу, вы знаете, что делать, и, в отличие от меня, подготовлены к визиту в лучший автомобильный музей мира. Штатив не забудьте. А к Гаагскому суду, который трибунал, можно не ходить. Это просто небольшой дворец с башенками, ничего особенного
