В Пекине состоялось официальное открытие «Года России в Китае». Председатель КНР Ху Цзиньтао отметил по этому поводу, что в настоящее время наступает важный момент для динамичного развития китайско-российских отношений. Он напомнил, что в нынешнем году исполняется десять лет со дня установления китайско-российских отношений партнерства и стратегического взаимодействия. Укрепляется двустороннее деловое сотрудничество; сохраняются быстрые темпы роста китайско-российского товарооборота.
Вместе с тем, в интервью Агентству Синьхуа российский президент В.Путин подчеркнул, что общая позитивная картина развития российско-китайского торгово-экономического сотрудничества не должна настраивать нас на благодушный лад. Мы не можем закрывать глаза и на имеющиеся проблемы. Главная из них — не отражающая наши возможности структура российско-китайской торговли, в первую очередь — российского экспорта в Китай. За 2005 год объемы поставок машин и оборудования из России в Китай снизились почти вдвое, упал их удельный вес в российском экспорте. Такая тенденция наблюдается на фоне устойчивого роста поставок товаров этой группы из Китая в Россию.
Председатель КНР выдвинул 5 предложений о повышении уровня китайско-российского технико-экономического сотрудничества, предусматривающие расширение масштабов торговли и повышения ее качества — с доведением к 2010 году двустороннего товарооборота до 60-80 млрд долл. США; продвижение двустороннего сотрудничества в сфере взаимного инвестирования; двустороннее сотрудничество в освоении высоких технологий и др. Предприятия двух стран могут налаживать активное сотрудничество в инвестиционной сфере, защите интеллектуальной собственности.
Тема малого и среднего бизнеса все-таки прозвучала. О развитии взаимодействия между малым и средним бизнесом России и Китая говорил на пресс-конференции в Российском информационном центре в Пекине глава Российско-китайского делового совета, председатель «Деловой России» Борис Титов. Он предложил в перспективе создать российско-китайский банк, который бы специализировался на финансировании совместных проектов, в том числе в области малого и среднего бизнеса. Б.Титов привел пример подписанного соглашения о строительстве в Томске совместного предприятия по производству металлоконструкций. «Потенциал у наших отношений огромный, но необходимо создавать инфраструктуру, которая позволила бы экономическому взаимодействию развиваться еще более динамично», — сказал глава «Деловой России».
Недавно из Китая вернулась делегация московских мебельщиков. Частично профинансировал поездку Департамент поддержки и развития МП г.Москвы, а организационно провел Московский центр деловых контактов «Дельконт». Я беседовал с руководителями делегации — гендиректором Союзмебели Юрием Твилдиани и председателем Гильдии предприятий по производству спецмебели Александром Марченко, директорами малых мебельных предприятий. Некоторые наблюдения и выводы московских предпринимателей, по крайней мере, в сфере российско-китайского сотрудничества в мебельном бизнесе, показались мне весьма поучительными.
Когда «пятеро едят обед троих»
— Китайцы производят впечатление сытых людей? — спросил я Ю.Твилдиани.
— Мы побывали в продвинутых городах — Гуанчжоу, Пекине, Шанхае, — пояснил он. — Слой китайцев, с которыми мы общались, можно отнести к среднему классу. Но когда проходишь в толпе людей, чувствуешь и бедность: прокормить полтора миллиарда людей не просто. Но при этом потрясают темпы роста Китая во всех практических сферах, включая и мебельную индустрию. Я два года не был в Шанхае, и вдруг увидел новую цепочку небоскребов, которые тянутся на десяток километров. А мы в Москве десятый год возимся с комплексом «Москва-сити».
— Откуда, по-вашему, берутся эти небоскребы?
— Нам рассказывали, что финансовый капитал многих стран мира вкладывается в Шанхай. Этот мегаполис становится вторым финансовым центром Востока — после Токио. Все крупнейшие сетевые структуры имеют в Шанхае свои отели.
— Это фасад… А что касается малых предприятий, в том числе мебельных?
— Из бесед с китайскими директорами я вынес мысль: целевая задача страны — занять работой громадное количество людей. Часть населения выталкивается из деревни в город. Но на самих мебельных предприятиях технологическая база слабая, очень много ручного труда. Не исключено, что это все сознательно делается — в интересах все той же занятости, когда «пятеро едят обед троих». Вообще у них так: там, где требуется простейшее оборудование — китайцы за высокими технологиями не гонятся. А там, где производство связано с наукоемкими отраслями, используется самое передовое. Но это — самый беглый взгляд.
Что все-таки побудило московских мебельщиков отправиться в Китай — изучать китайский мебельный рынок? Во-первых, беспокойство по поводу грандиозных успехов китайцев в развитии мебельного производства, во-вторых, слухи о том, что китайские мебельщики готовятся к захвату мирового мебельного рынка, а заодно и российского. В ходе посещения мебельных фабрик, торговых центров и особенно в ходе переговоров в Ассоциации производителей мебели Китая было заявлено о растущем интересе китайских предпринимателей к российскому рынку и совместным проектам. Но при этом китайцы твердо заявили, что хотят сами организовывать и проводить выставки и иные мероприятия — без участия посреднических структур, заключать договора с теми, кто располагает выставочными площадями. Это явно новый момент, возможно, более жесткой экспансии китайцев на российском мебельном рынке, чем это было раньше.
В Китае за последние 3-4 года идет определенная трансформация. Во многих странах мебельщики осознали, что с китайцами сложно конкурировать. К примеру, итальянцы закрывают у себя мебельные производства и открывают их в Китае. Это выгодно: тут дешевая рабочая сила, дисциплинированная. И еще у китайцев есть поразительное умение учиться: они учатся всему и у всех и тут же используют полученные знания на практике. Своих дизайнеров они посылают в Европу, чтобы выяснить, где какие тенденции, что и как надо бы перенять. Если взять их мебель класса «премиум» или «люкс» — во всем заметно подражание итальянскому, испанскому, германскому. Поэтому-то итальянцы и переводят свое производство в Китай. Реально это означает: приезжают несколько итальянских дизайнеров, 2-3 инженера, все остальное найдется в Китае. А итальянцы затем будут эту «совместную» продукцию продавать у себя же в Италии — под своим брендом.
Китай постепенно превращается в мировую мебельную индустрию, захватив даже в США половину мебельного рынка. Американский Конгресс выражал обеспокоенность по этому поводу, намерение предпринять протекционистские меры в отношении своей мебельной индустрии.
Откуда все-таки столько мебели в безлесном Китае? Да, они скупают древесину по всему миру: стараются купить первичное сырье подешевле, а продают готовую мебель подороже. Почему же мы, имея могучие сибирские леса, не можем конкурировать с китайцами?
— А нам все удивляются, — говорит Ю.Твилдиани, — мебель делаем из опилок, а натуральное дерево тратим на заборы и деревянную тару. У нас не осталось специалистов, которые умеют делать мебель из натурального дерева. Если сопоставить мебельный рынок России и Китая, то соотношение будет такое: российский рынок — около 6 млрд долл. США в год (включая теневую составляющую), китайский рынок — 33 млрд долл. США (без экспорта). Крупнейшие мировые сети — «Метро», «Ашан» и другие уже почувствовали этот мощный рынок и открывают в Китае свои гипермаркеты.
— А мы что же отстаем?
— Вкладываются в нашу мебельную отрасль отчасти немцы и итальянцы. Ну и кое-какие наши частные фирмы. Сами китайцы у нас ничего не покупают, кроме кое-какой офисной мебели, которую берут в скромных объемах для ассортимента.
Есть такая легенда: китайцы готовы рубить наш сибирский лес и изготовлять из него мебель для молодых сибирских городов. Ю.Твилдиани отмахнулся: мы и сами справимся с этой задачей. А привлечь китайцев — значит платить им и за рубку леса, и за переработку древесины, и за изготовление мебели… Накладно. Вот если бы это делалось совместными компаниями…
— Надо создавать промышленные группы — от сырья до конечного продукта, — считает Ю.Твилдиани. — Почему этого не делается? Нет государственной поддержки.
Мебельная индустрия Китая как раз и опирается на государственную поддержку, особенно при создании новых предприятий, при организации поставок на экспорт. То, что китайцы не любят ничего покупать, предпочитая только продавать — не совсем точное утверждение. Сырье они готовы покупать где угодно и в каком угодно количестве. Это дальновидная политика: сырье всегда дешевле продукта переработки, в которой уже заложена добавочная стоимость.
«Три кита» «китайского чуда»
«Китайское чудо» имеет на сегодня три слагаемых: внутренние источники накопления, оптимальные технологии и обученные, я бы сказал, вышколенные кадры. У нас тоже есть успешные мебельные фирмы, и не только «Шатура», «Дятьково» или «Добрый стиль». В составе делегации московского мебельного бизнеса были успешные производители мебели экономкласса из недорогих пород дерева, мягкой мебели для дома и офиса, эксклюзивной мебели по индивидуальным проектам, мебели для детских дошкольных учреждений, элитная мебель для кухни, шкафов-купе, элитной мягкой мебели, элементов декора и др. Большой заслуги государства во всем этом нет. Кто-то сумел приватизировать предприятия, уцелевшие с советских времен, кто-то приспособился к условиям рыночной экономики.
Китайцы давно это прошли. Сегодня они отходят от традиционных взаимопоставок продукции. Схема сотрудничества с другими странами принципиально меняется. Китайцы переходят от прямого экспорта к поставкам с использованием собственной сбытовой сети в той стране, куда экспортируется мебель.
— Разве выгодно в каждой стране создавать собственную инфраструктуру?
— Очень даже выгодно. Рынок у нас достаточно мощный, больше 140 млн населения — не шутка, китайцы такой рынок не упустят. У них продуманная государственная политика. Они действуют консолидировано, а мы разобщены. У нас чуть образовался маленький хозяйчик — делает 200 диванов в месяц, так уж к нему не подъедешь. Он не понимает, что надо развиваться, иначе завтра выдавят с собственного рынка. Уже сегодня 50% нашего мебельного рынка занимает импорт. Китайцев тут пока не много, но в скором времени они себя проявят. Надо к этому быть готовыми. Думаю, продвинутые предприниматели должны создать тесный альянс, пригласить крупные банки, вложиться в инфраструктуру. Причем банки должны отойти от примитивной выдачи кредитов, заняться выращиванием своих клиентов, мощных и благонадежных.
Поездка в Китай на сей раз не вылилась в контракты, но зато дала ясное представление о ситуации в мебельной индустрии Китая и помогла российским мебельщикам определиться с направлениями, куда следует двигаться. Председатель Гильдии предприятий спецмебели Александр Марченко отметил существенную особенность китайского бизнеса — они отдают предпочтение крупным проектам. Для них предприятие численностью 500-1000 человек — это небольшое предприятие. Тем более что в основном на их фабриках ручной труд. Их не очень-то заинтересовали предложения московских мебельных МП — малы объемы. Вот если бы наши малые предприятия предложили программы с численностью занятых до 10 тысяч человек и с объемом реализации до 100 млн долл. США, это китайских партнеров заинтересовало бы. Ничего подобного наши предприниматели предложить не могли.
Странный парадокс: многие китайские мебельные фабрики похожи на кустарные мастерские: у них часто даже не станки — приспособления. И внешне все выглядит так, что российские мебельные предприятия технически оснащены гораздо лучше китайских. Но массой произведенной мебели это великое множество полукустарных китайских предприятий многократно обходит и Россию, и Европу, и даже Америку. Есть еще кадровая составляющая. Менталитет китайского рабочего в том, что он непременно должен выполнить задание руководителя — хоть разбейся. А наш работник сначала подумает: руководитель — дурак, вечно дает неправильное задание; и вообще — нужно ли это делать, может, решить для начала, правильное ли это задание; может, вообще ничего не надо делать, и задание само по себе «рассосется», и с работника ничего не спросится. Китаец же, получив задание, немедленно берется за его выполнение, избегая разговоров и шатаний по цеху.
Московские мебельщики проехались по мебельному городу Lecong (30 млн кв. м производственных площадей), в котором сконцентрировано огромное количество мебельных фабрик и офисов, посетили постоянно действующую выставку мебели (более 200 местных мебельных фабрик провинции Гуанчжоу), а также выставку мебельных тканей. Небольшая китайско-американская фабрика производит офисную мебель и изделия в стиле «модерн». 4/5 выпускаемой продукции уходит на экспорт, через «южные ворота». А фабрики, расположенные вокруг Пекина, внутри страны, работают для внутреннего потребителя. Это разумно, да и транспортные затраты меньше.
Мебельные фабрики Гуанчжоу ничем особенно не поразили — разве что их многочисленностью, а вот торговые мебельные центры, действительно, потрясли. Наш крупнейший химкинский центр «Гранд» имеет площадь 60 тыс. кв. м, «Три кита» — около 30 тыс. кв. м, в Петербурге имеются аналогичные центры по 12-15 тыс. кв. м. В Москве же средняя торговая площадь мебельных магазинов — 300 кв. м. У китайцев мебельные торговые центры — по 100-150 тыс. кв. м. Можно заказать и тут же получить товар, причем на любой вкус, по любой цене. Можно сделать эксклюзивный заказ — по собственным эскизам. И все же страхи московских мебельщиков относительно китайской экспансии мало-помалу улеглись.
— В свое время я работал на «Мосфильме» — слесарем по декорациям, — рассказал А.Марченко. — И вот смотрю на китайскую мебель и ловлю себя на мысли: декорация! Внешне все красиво, а начинаешь двигать, постукивать и видишь: сделано кое-как.
Однако мускулы отрасли придает мощная государственная поддержка. Одно из китайских чудес — мебельный город Lecong появился именно благодаря такой поддержке. Это 30-40 минут езды — сплошь мебельные офисы и сборочные цеха. А в центре города — огромный мебельный торговый центр. Такое может возникнуть только в ходе реализации крупной правительственной программы.
Как нам учиться
у китайцев?
В принципе предприниматели всегда ищут пути снижения себестоимости своей продукции, и в этом плане поездка для каждого была полезной. Надо учитывать и то, что некоторые свои наблюдения бизнесмены держат в секрете, не полностью раскрываются, потому что и внутри отрасли имеет место конкуренция. Но если что-то сегодня недоговаривается, завтра это может проявиться на конвейере, в торговой марке.
Проблемы у малого бизнеса России и Китая схожие. И еще у малого предприятия — китайского или российского — доминируют мелкие проекты. Кое в чем мои собеседники разошлись во мнениях. А.Марченко считает, что мебельная отрасль не относится к числу стратегических и поэтому государство может весьма скромно в нее вкладывается. Иная точка зрения у Ю.Твилдиани: мебель как конечный продукт имеет большую добавленную стоимость, считает он. Государство обязано развивать такие отрасли, тем более что сырья у нас достаточно. Для страны важно, чтобы развивался внутренний рынок, а этого не добиться, если будут стагнировать отрасли с большой добавленной стоимостью.
Больной вопрос: надо ли привлекать китайцев к освоению сибирских регионов? Возможно, следовало бы вахтовым методом завозить китайцев на лесоразработки, на строительство дорог. Бояться китайцев не надо. Но если говорить о незаполненном мебельном рынке в каких-то городах, то, по мнению А.Марченко, заполнить их по силам нашим же мебельщикам. Даже в Москве мебельные предприятия работают, в лучшем случае, в одну полную смену. Вот они, наши возможности! И если чему нам следует поучиться у китайцев, так это умению использовать малейшие возможности для роста и развития производства.
— Их ничем не удивишь, — говорит А.Марченко. — Дай им какую диковину — разберут ее и тут же сделают подобное, но в пять раз дешевле. Возможностей для кооперации с китайцами — великое множество. Например, выгодно везти из Китая мебельные заготовки, а окончательную отделку и сборку делать в России. Явно сократятся таможенные платежи. Такой проект выгоден с обеих сторон. Не дурно бы прислушаться к тому, что предлагают сами китайцы. Они говорят: «Привозите деньги и энергоресурсы — все остальное у нас есть».
Вся политика Китая «заточена» на то, чтобы у каждого китайца была работа. При всех проблемах и просчетах китайцев главный их выигрыш — в динамике, в выигранном времени. Да, порой они бесцеремонно используют чужие мозги, чужой интеллект, чтобы быстрей создать и запустить в производство ходовой товар. Китайцы жадно всасывают готовые идеи, перерабатывают и используют их для своих прагматичных целей, что-то имитируют, что-то копируют. И движутся вперед неостановимо. Возможно, то, что сделано в Китае руками китайцев в мебельном производстве, не очень-то интересно по дизайну и исполнению. У них нет вековых традиций европейского дизайна. Но и нет времени, чтобы такие традиции создать. Потому-то они прут напролом, имея глобальную задачу — создать великую страну — «джун го» и при этом накормить полтора миллиарда людей. Но чтобы создать для полутора миллиардов еще и сносные условия существования, надо, как говорят, покрутиться. И они «крутятся», подстраиваясь к остальному миру и все больше — подстраивая под себя остальной мир. Мы считаем, что нам так «рвать жилы» не нужно. Да никто этого от нас и не ждет.
Я спросил гендиректора фирмы «МЕДМЭЛ» Нодари Ломидзе, что дала ему поездка в Китай.
— Я понял, как работает великий китайский народ, — ответил он уклончиво.
— А мы так можем?
— Можем и лучше. Но у них более разумная налоговая система. Там чиновники помогают предпринимателям, которые создают рабочие места, а у нас часто вредят. У них отличные условия для бизнеса: дешевая рабочая сила, дешевые материалы, дешевый конечный товар.
— Что, по-вашему, мы могли бы у них взять?
— Дисциплину труда.
— Что у них лучше, чем у нас?
— Огромный рынок сбыта. Один китайский предприниматель рассказал мне: для организации бизнеса он купил 2 га земли за 20 тыс. долларов. Говорит, что получил землю в пожизненное пользование. Но с условием: не менять профиль производства. Никаких казино! У них велика власть провинций: они могут дать льготу, если заинтересованы в вашем бизнесе, а могут и не дать — последнее слово за провинцией.
— Китайские мебельщики могут задавить российских на нашем рынке?
— Могут, если широко откроем двери. Наш рынок они уже отвоевывают. Хотя ведь мы ничем не хуже. Но в отличие от китайцев, мы боимся вкладываться по-настоящему в свое дело. Нет уверенности в завтрашнем дне.
— Вы почувствовали влияние Компартии Китая?
— Да. Партия сказала: «Не курить на улице» — и курящих не стало. Чисто в цехах и на улице. Те китайцы, что вы видите в Москве — совсем другие. Они тут расслабились по полной программе. Помните, было чисто в метро, милиционеры были вежливы. Начинать надо вот с этого. Нам открыто говорили китайцы: «Вы, русские, были наши старшие братья, а теперь мы — старшие. Мы выросли, а вы пошли назад». Еще они говорят: «Да, у нас были ошибки. Но мы не превратили их в хлам, который копится в доме, не превратили их, как вы, в негатив». Действительно, мы в России привыкли хаять себя, но если мы будем только и заниматься самобичеванием, про нас скажут: «Да они сами себя не уважают». А надо, чтобы уважали. Это важно для нас самих.