По ту сторону решетки: «приколы» симферопольского СИЗО

По ту сторону решетки: «приколы» симферопольского СИЗОЗа решеткой не только «срок мотают», но и жизнь проживают. Пусть не совсем полноценную, но хотя бы минимально к этому приближающуюся. О том, как в 1999 году весело коротали время зеки столичного СИЗО, рассказал «1К» непосредственный участник тех событий, осужденный и уже освобожденный симферополец, пожелавший остаться неизвестным. Тех, кто узнает себя в нашем повествовании, просим отнестись к изложенному философски. В конце концов, для всех героев данной статьи дни, проведенные в симферопольском СИЗО, остались пусть в темном, но все же далеком прошлом.

В одной камере сидели…

«Так получилось, что сидел я, как бы нелепо это ни звучало, с вполне нормальными людьми и даже в своем роде интересными, — рассказывает наш собеседник. — Во-первых, никто из них не был убийцей, во-вторых, некоторые даже отбывали срок по не совсем справедливо вынесенному приговору либо вообще по чистой случайности».
С соседями нашему рассказчику действительно повезло: мужики были не просто нормальные, но и с замечательным чувством юмора. Веселились с утра до поздней ночи, а что еще было делать: зек сидит — срок идет. Анатолий, один из веселой команды заключенных камеры №Х, отбывал заключение «за компанию». Подвез как-то соседа на работу. Тот по дороге попросил остановиться на пять минут — хотел забежать к должнику и забрать свои деньги. Сосед ушел, а через несколько минут к Анатолию подошли люди в форме… В общем, посадили Толю за «вымогательство группой лиц». Как оказалось, должник соседа решил не отдавать долг и написал в милицию заявление, что у него вымогают деньги. Как ни оправдывал потом сосед Анатолия, говоря, что тот абсолютно ни при чем, не помогло. По делу мужчины прошли как сообщники и за «групповое вымогательство» получили каждый свой срок: соседу дали 3 года заключения, Анатолию — год. В общем, сел «за компанию».
Еще один сокамерник — Олег — сидел из-за женщины. Не без помощи своего нового любовника-милиционера коварная упрятала парня за решетку да еще и бизнес его захватила. Отбывал срок Олег за организацию предумышленного убийства. Для этого ему хватило лишь несколько раз при свидетелях поругаться со своей дамой. Понятно, что при этом в ход шли все известные человечеству ругательства и естественные для таких ситуаций обещания: мол, убью тебя! Вот за это и посадили Олега.
Наш рассказчик не захотел признаться, за что сидел он сам, но с удовольствием вспомнил о задержавшемся в камере ненадолго российском госте. Это был член российской партии Эдички Лимонова, которого арестовали в Севастополе, на Графской пристани. История эта хорошо известна крымчанам. В город-герой в один прекрасный день прибыли лимоновцы в составе 17 человек, заварили люк на башне, подняли российский флаг и начали бунтовать. В итоге, когда приехала милиция, угомонились все, кроме одного. Вот его-то и определили в симферопольское СИЗО. У революционера были длинные борода и волосы, работал он, как выяснилось, в подмосковном морге. «Мы потом его постригли и побрили, — вспоминает наш герой. — Так он сразу стал на человека похож». Через какое-то время лимоновца экстрадировали на родину, но он успел стать участником событий, которые мы опишем ниже.
Ну вот, пожалуй, и все основные обитатели камеры №Х. Хотя нет… «Полировали с нами нары и севастопольские «бакланы» (хулиганы — ред.), — говорит наш рассказчик. — Один из них «кольщиком» был (делал наколки — ред.). Сидели за какой-то мелкий разбой с мордобоем. Толкались они на третьем ярусе — вечно голодные, паршиво одетые… Как правило, таких никто «не греет», передачи им не носит. Вот и сидели бедолаги на тюремной баланде. Мы за то, чтобы они вместо нас подежурили, давали им сигареты…».

Большая исполкомовская шишка

Очень популярна в кругу людей, далеких от жизни зоны, так называемая прописка — жестокий ритуал «посвящения» в арестанты. Чтобы перечислить все его способы, газетной полосы не хватит. Начиная с полотенца у двери камеры, о которое новичок должен обязательно вытереть ноги, и заканчивая стоящими на полу шахматами, на которые испытуемый обязан с завязанными глазами упасть плашмя с верхних нар (экзаменаторы в это время ловят его в растянутое одеяло). Ходят легенды (больше похожие на страшилки), что тот, кто не пройдет «прописку», непременно будет либо изнасилован, либо крепко избит.
Однако эта проверка на вшивость давно уже не практикуется — потеряли силу традиции. Но это не значит, что арестантский мир совсем отказался от проверки новичков (или, как их принято называть, «нулевых») на вшивость. Но речь идет уже не о традиционных ритуалах, а просто о злых шутках «сидельцев» над сокамерниками. Жертвами, как правило, становятся недалекие, простодушные «пассажиры», которых «хата» определяет с первого взгляда.
Один такой «пассажир» должен был появиться в камере №Х. Наша компания аж просияла, услышав, что прибудет новенький. Мужики совсем уже заскучали, а тут такой повод повеселиться. «Коридорный охранник сообщил, что в конце недели подселят к нам большую шишку из ялтинского исполкома, которого повязали на взятке. Кстати, положил себе дядя в карман 175 долларов, — рассказывает наш повествователь. — А нам же скучно! Что мы делаем? Не бреемся несколько дней. В итоге в обозначенный день приводят дядю. Увидел он наши нахмуренные небритые рожи и затрясся. А мы ему под ноги кидаем полотенце, начинаем «мурчать по понятиям» и объяснять, что с ним сделаем за то, что полотенце поднял и «посвящение» не прошел. В общем, в итоге довели мужика чуть ли не до слез, а потом покуражились еще немного да признались, что пошутили. Через две недели исполкомовский работник вовсю играл с нами в карты и уже сам «мурчал», как будто несколько «ходок» за спиной имел. При исполкомовском мы сидели хорошо. Особенно радовались «бакланы», когда чиновник передачи получал. Ну представьте себе картину: распахивается железная дверь, и вносят огромную коробку. А в ней колбаса, красная икра, семга…»

Достойная птица дятел

Еще одним «посвященным» камеры №Х оказался обычный сельский пацан, который решил показать, что он таковым не является. Здоровенный деревенский детина отбывал срок впервые, попался на краже не то гуся, не то мешка комбикорма. Таких на воровском жаргоне называют «хлебными ворами». Наша компания сразу усекла, что Ваня до безобразия наивен, и придумала себе новое развлечение. Начали узники камеры №Х рассказывать колхознику о жизни за колючкой, о «понятиях», о «босяцком сословии»… Ваня, открыв рот и широко распахнув телячьи глаза, жадно ловил каждое слово, каждый жест и усиленно старался подражать «босяцкому сословию». «А мы, одуревшие от камерной скуки и безделья, решили порезвиться, — смеется наш рассказчик и продолжает. — А что, Ванюша, глядим мы, хороший ты пацан. Правильный. И «понятия», в общем-то, просекаешь. Короче, мы тут прикинули и решили, что надо бы тебя в воры произвести». «Как это — в воры? — удивился Ваня. — Вы же сами говорили: для того чтобы в «воровскую масть» попасть, надо полжизни по тюрьмам кочевать, за «сидельцев» страдать…». «А ты как думал! Конечно, надо. Но не сразу же. Каждый вор был когда-то зеленым пацаном. В том-то и задача «бродяг», чтобы подобрать достойную кандидатуру среди зеков. Мы подумали и решили, что ты подходишь… Хочешь?»
У детины в зобу дыханье сперло. Кто же не хочет! Он наслушался столько историй о сытой воровской жизни, о власти «законников» на воле и в зоне, об их огромном авторитете… На следующий день вся «хата» с нетерпением ожидала начала «коронации».
«Ну, братва, с чего начнем?» — спросил «главный арбитр» (наш рассказчик) у «боковых судей» (Анатолия, Олега и исполкомовского взяточника). «Известно с чего, — подхватил Толя. — Пусть на трон лезет». И Ване предложили взгромоздиться на бак для питьевой воды. Ваня, кряхтя и срываясь, под хихиканье зрителей с трудом забрался на бак. Олег подал ему корону, вырезанную из старых газет и склеенную хлебным мякишем. А Анатолий — кружку с дымящимся чифирем и самокрутку с ядреным табаком-самосадом.
«Теперь, братан, будешь учиться говорить по «фене», — приказал наш повествователь. — Я тебе говорю «фенечку», а ты ее должен повторить без ошибок. Не получится — глотнешь чифирку и «дернешь» махорочки. И так до тех пор, пока не повторишь «феньку» один в один или не допьешь чифирь до дна». И тут наш рассказчик, набрав в легкие побольше воздуха, затараторил со скоростью пулемета полную белиберду, нечто вроде «ножприблудагадыкоцыденьгивоздухслоник…». На Ваниной физиономии, перекошенной от несвойственного ему интеллектуального напряжения, отразилось безнадежное отчаяние. Он тихо пискнул что-то типа «ножки блуда» и испуганно замолк. «За «ножки блуда» — два глотка и три затяжки», — сурово заявил Анатолий.
Потом для кандидата в воры проговорили следующую «фенечку»: «шкарыбрюкигрушафикускранверевка…». На этот раз испытуемый честно добрался аж до «груши», но на большее его не хватило. Ване были назначены два глотка и две затяжки жгучим самосадом с неведомой смесью диких трав. Так продолжалось с четверть часа, пока сельский простофиля вконец не обалдел. Внезапно его организм, вскормленный на парном молоке и деревенской сметане, не выдержал, и Ивана стошнило.
Тогда зеки прекратили экзекуцию. «Считай, Ванюша, что ты уже почти вор. Корона у тебя есть, «феню» ты в целом усвоил. Остались наколка и козырная воровская «погремуха», — проинформировал несчастного Олег.
Ошалевший паренек молча соглашался со всем и хлопал глазами. «А что колоть будем?» — робко осведомился новоиспеченный «законник». «Как что? Конечно же, птицу! Таким отчаянным парням, как ты, одна птица положена. Достойная…» — ответил Ване Олег.
Заранее введенный в курс дела севастопольский «баклан», который неплохо делал наколки, пустил в ход механическую бритву, ловко переделанную в аппарат для нанесения татуировок. И буквально через полчаса на левой стороне груди колхозника красовалось изображение благородного санитара лесов с крепким клювом и задорным хохолком.
«Носи, Ванюша, и гордись! — похлопал по плечу «вора» наш повествователь. — Кто ты был до этого дня в большой арестантской семье? Никто и фамилия твоя была Никак. А теперь ты — стопроцентный Ваня-Дятел!» «Что на уголовно-арестантском жаргоне означает «полный дурак», — тихо проговорил Олег исполкомовскому работнику, и камера затряслась от смеха…
Как сложилась дальнейшая судьба Вани-Дятла, история умалчивает. Возможно, тюремная «шутка» научила его тому, что в жизни лучше не быть Иванушкой-дурачком.

Оцените статью
Добавить комментарий

  1. Кирилл

    та не слишком вы приувеличеваите!!!я там сидел 2008-2010 подругому там!!!